ЭТО СЛУЧИЛОСЬ в ночь с 5 на 6 июня 1986 года на границе двух африканских государств, в порту N. О том, что в этот порт зайдут кубинское судно “Гавана” и два советских — “Капитан Чирков” и “Капитан Вислобоков”, знали кубинский лидер Фидель Кастро и Президент СССР Михаил Горбачев. Когда корабли, груженные оружием и боеприпасами, зашли в порт, три малочисленные группы диверсантов получили задание: затопить судна и вывести из строя порт. Диверсантам предстояло взорвать хранилище топлива, мост (прервав тем самым сообщение порта со страной), высоковольтную линию электропередачи. Почти все задуманное они выполнили, подорвав и три корабля. “Гавана” перевернулась, а советские суда были лишь притоплены, заблокировав подход к портовому причалу. Из гранатометов диверсанты расстреляли топливные цистерны, обесточили порт, взорвав четыре опоры линии электропередачи. Единственное, чего они не сделали, опасаясь охраны, — не взорвали мост.
Тридцать пять суток порт не функционировал. Вот что смогли сделать три группы из шести подготовленных диверсантов каждая. Так что действуют подводные террористы не только в кино.

Местные власти взялись восстанавливать хранилище топлива, линию электропередачи. Но самое сложное состояло в том, чтобы разминировать расчетливо затопленные у причала корабли с оружием и боеприпасами. Как выяснилось позже, мины были с самым совершенным механизмом неизвлекаемости. Попытка снять их с корпуса судна в любой момент грозила взрывом, о последствиях которого страшно было подумать. Сработай такая мина, и два советских судна, на борту которых находилось в общей сложности 22 тысячи тонн боезапаса, взорвали и уничтожили бы не только порт, но и город.
Вот тогда и призвали на помощь специалистов Черноморского подводного отряда борьбы с подводными диверсантами, силами и средствами (ПДСС), как он тогда назывался. Они были самыми опытными и боеготовыми среди аналогичных структур других флотов. Группу возглавил командир отряда капитан 1 ранга Юрий Пляченко.
— Это было в субботу, — вспоминает Юрий Иванович. — Позвонил начальник штаба ЧФ. Через 15 минут я должен был сообщить состав командируемой в Африку группы. Отправить туда можно было только добровольцев. Добровольцами оказались все. Я отобрал тех, кто недавно вернулся с боевой службы в Эфиопии. Это люди, имеющие опыт работы в жарком климате, тропических водах, кишащих акулами, умеющие бороться с этими хищниками. К тому же им не нужно было проходить акклиматизацию.
Позволю небольшое отступление. О нахождении таких маленьких групп (один мичман и три моряка срочной службы) далеко за пределами Родины (они пребывали в кратере потухшего вулкана на одном из островов Красного моря) знали даже не все члены военного совета флота.

Это к вопросу о кадрах. В отряде служили люди с отменным здоровьем, соответствующей формой допуска секретности, трижды проверенные компетентными органами, морально устойчивые, прекрасно подготовленные и физически, и профессионально. Они решали задачи противодиверсионного обеспечения наших сил и средств, находящихся в различных частях Мирового океана.
...После тщательного осмотра мин Юрий Пляченко пришел к выводу, что работать на заминированных кораблях можно. Нужно было вначале заделать пробоины, откачать воду, выгрузить боезапас и уж после этого разминировать суда. Давая такие рекомендации и определенные гарантии успеха, Пляченко брал на себя огромную ответственность. Трудно представить, что ждало его в случае неудачи.
План Пляченко был принят. Началась аварийно-спасательная операция. Расчет Пляченко оказался верным. Мины не сработали. Но пришло время их обезвредить.
— Они были сделаны из титанового сплава, — вспоминает Пляченко, — это очень высокотехнологичное производство. Все рекомендации, которые мы имели насчет обезвреживания мин, были учтены их создателями, и казалось, “взять” мины невозможно. Пришлось искать нестандартные пути.
Связались с Москвой, там однозначно “порекомендовали”: вам на месте виднее. Мину с “Вислобокова” оторвали контрвзрывом. А обезвредить мину с “Чиркова” помогла... выросшая за это время ракушка. Она блокировала очень важный штырек, который приводил в действие взрывной механизм...

Это к вопросу о кадрах. В отряде служили люди с отменным здоровьем, соответствующей формой допуска секретности, трижды проверенные компетентными органами, морально устойчивые, прекрасно подготовленные и физически, и профессионально. Они решали задачи противодиверсионного обеспечения наших сил и средств, находящихся в различных частях Мирового океана.
...После тщательного осмотра мин Юрий Пляченко пришел к выводу, что работать на заминированных кораблях можно. Нужно было вначале заделать пробоины, откачать воду, выгрузить боезапас и уж после этого разминировать суда. Давая такие рекомендации и определенные гарантии успеха, Пляченко брал на себя огромную ответственность. Трудно представить, что ждало его в случае неудачи.
План Пляченко был принят. Началась аварийно-спасательная операция. Расчет Пляченко оказался верным. Мины не сработали. Но пришло время их обезвредить.
— Они были сделаны из титанового сплава, — вспоминает Пляченко, — это очень высокотехнологичное производство. Все рекомендации, которые мы имели насчет обезвреживания мин, были учтены их создателями, и казалось, “взять” мины невозможно. Пришлось искать нестандартные пути.
Связались с Москвой, там однозначно “порекомендовали”: вам на месте виднее. Мину с “Вислобокова” оторвали контрвзрывом. А обезвредить мину с “Чиркова” помогла... выросшая за это время ракушка. Она блокировала очень важный штырек, который приводил в действие взрывной механизм...

В августе в бухте, где размещаются малые ракетные корабли и катера, обнаружили огромный, как показалось, взрывоопасный предмет. Надо ли говорить, сколь опасным было такое соседство для кораблей ЧФ! Первым для обследования ушел под воду командир отряда Константин Клепиков. Находкой оказалась донная гальваническая мина, корпус которой был сильно поврежден. Мину обезвредили, а ее кусочек с датой изготовления — 1905 год — занял достойное место в комнате боевой славы отряда.
— В другой раз специалистов срочно перебросили в Новороссийск, где рядом с причалом обнаружили авиационную немецкую бомбу, — рассказывает заместитель командира отряда по воспитательной работе капитан 2 ранга Сергей Коржук.
— Но позвольте, — недоумеваю я, — обезвреживанием боеприпасов занимается отдельный морской инженерный батальон ЧФ.
— Да, но только на глубине до 5 метров, — пояснил Сергей Николаевич. — А с 5 до 20 метров — наши специалисты.
Авиабомбу тогда обезвреживали капитан 3 ранга Николай Михин и старший инструктор-водолаз мичман Александр Кондрашов. Ее отрвали от дна, приподняли, положили на плот и отбуксировали в безопасное место, где и разобрались с ней.

Обезвреживание боезапаса — лишь небольшая часть того, чем занимаются бойцы отряда. В любой момент по сигналу боевой тревоги группа, несущая дежурство, может быть доставлена в назначенный район, где и приступит к выполнению поставленных задач. А они весьма разнообразны: поиск подводных баз ПДСС противника, обнаружение тайников, средств передвижения подводных диверсантов, уничтожение средств диверсий на глубине до 20 метров, подводный осмотр корпусов надводных кораблей, подводных лодок и инженерных сооружений... Чтобы решать эти задачи, в отряде есть группа разминирования средств диверсий, которую возглавляет капитан 3 ранга Эдуард Шевченко, есть взвод боевых пловцов, которым командует старший мичман Виктор Шалимов, есть плавсредства: водолазное судно, два противодиверсионных катера, специальные носители боевых пловцов.
Уничтожение подводных диверсантов — это целый комплекс мероприятий. И начаться он может еще до того, как боевые пловцы отряда уйдут под воду. Установки “Град”, если потребуется, достанут подводных диверсантов еще на подходе к входу в главную базу ЧФ — Севастополь. Снаряды в заданном районе накроют ПДСС противника. На кораблях для борьбы с подводными диверсантами применяют гранатометание. Есть и специальные гидроакустические станции для обнаружения боевых пловцов.
Специалисты в отряд приходят по окончании школы водолазов. Причем отбирают лучших, тех, кто наиболее подходит по своим физическим, волевым и морально-психологическим качествам. На основе базовой подготовки из водолазов делают боевых пловцов. Это огромный и напряженный труд. Ребята досконально изучают подводное снаряжение и оружие, учатся отыскивать, классифицировать и уничтожать подводные диверсионные средства противника, стреляют по подводным мишеням... Летом погружения совершают чуть ли не ежедневно, зимой — несколько реже.
Звучит сигнал тревоги, и дежурное боевое подразделение убывает в указанное место для выполнения поставленной задачи. Кстати, доставку боевых пловцов могут осуществлять не только плавсредства, но и автомобильная техника. Ну а в воде старший мичман Виктор Шалимов и его подчиненные чувствуют себя, словно рыбы. Шалимову опыта не занимать. Три раза был в командировке на острове Дахлак. Акул, мурен, подводных змей и других опасных хищников перевидел немерено. Авторитет Виктора в отряде непререкаем. Свою службу в подразделении он начал еще матросом. Сегодня Шалимов — боевой пловец номер один. Кажется, для него нет ничего невозможного. Кстати, именно Виктор недавно, после ухода из Севастополя двух катеров типа “Пегас” сил специальных операций ВМС США, доставляющих диверсантов, первым осматривал боевые корабли ЧФ, стоящие рядом с Морским вокзалом. Нужно было проверить, не “наследили” ли гости. Бойцы отряда вблизи посмотрели на американских “морских котиков” и их новехонькие катера, оборудованные по последнему слову техники. Чтобы противостоять таким профи, самим нужно быть профессионалами высочайшего класса, иметь совершенные средства борьбы с диверсантами. К сожалению, последним отряд похвастать не может. Все оборудование и амуниция остались еще с времен Советского Союза. Многое уже обветшало, давно требует замены. В том числе и универсальные гидрокостюмы сухого типа.
Но кому сейчас легко? В отряде понимают все сложности, которые переживает сегодня Россия и ее флот. Ребята напряженно, самоотверженно трудятся, совершенствуют свои практические навыки, бережно относятся ко всему, чем располагают. Мне довелось присутствовать на одной из тренировок боевых пловцов, сделать несколько снимков, а затем побеседовать с руководителем тренировки мичманом Войтовичем и тремя матросами. Старший водолаз старший матрос Сергей Фомин прослужил полтора года. Призывался из Волгоградской области. До службы окончил технологический техникум. Неплохой спортсмен, занимается легкой атлетикой.
— Еще обучаясь в школе водолазов, я хотел попасть именно в этот отряд, — говорит Сергей. — Здесь служба для настоящих мужчин. Мой подводный стаж уже более 100 часов. За это время я многому научился, стал специалистом 2-го класса.
По полтора года прослужили старший матрос Денис Данилов, призванный из Татарстана, и матрос Юрий Миненко из Краснодарского края. Крепкие, сильные, со стальным характером ребята. На таких можно положиться в самой сложной ситуации.
— В последнее воскресенье августа мы празднуем день части, — рассказывает командир отряда капитан 1 ранга Константин Клепиков. — В этот день собираются бывшие командиры, ветераны отряда. Накрываем столы. Праздничный обед проходит без спиртного. Днем обязательно проводим спортивные состязания, а вечером все идут в театр. Этот день, понятно, всегда становится и днем воспоминаний.
А “витязям глубин” есть что вспомнить. У отряда славная история. Не сомневаюсь, что и нынешнее поколение боевых пловцов дополнит ее новыми достижениями во славу России и ее флота.

(взято с официального сайта журнала "Братишка")

Источник: http://www.bratishka.ru